Март. Просторы БАМа, не тронутые теплом, обдавали скрипучим ветром уходящую в бездорожные просторы гор машину. Железная дорога направлением рельсов показывала снежный путь в сторону Новой Чары.
Тында осталась далеко позади. Впереди ни одного исправного моста и отсутствие бензоколонок, что приводило в жуткое состояние кровеносные потоки в сердце. Но Виталик уверенно вел машину в Чару, вся надежда была на Бога. Мы верили, что по молитвам Господь даст нам разум выхода из любых ситуаций, и вера нас вела вперед.
Дорога идет подножьем гор, покрытым лесом. Льды горных речек часто пересекают дорогу в отсутствие мостов и жизненных следов.
И открываем мы север над бездушием людским, тарабарщину лесов познаем красотой Божьего слова.
Высокое небо в узорах небесных вершин да глубинные просторы все меняли и меняли изображения на нашем пути. То удаляясь, то приближаясь, протягивая руки, манили вперед. Хмурилось и не допускало радости от поездки, проявляя в душе страх перед грозной мощью гор, но радовало красотой увиденного простора.
Узорные скалы своим величием кидают на нас свой взор. И этот взор своей неуемной жаждою питает высь узорчатого неба. Там запах гор, душа там дышит. Канона строгость вековая в блаженстве пламенных глазниц, заря и горная прохлада с вершин степенно сходят вниз.
И путь наш, лес встречает в танце, дрожь стволов и кружный взмах ветвей. Свет от фар и жидкий лунный свет, нежной песней от земли колес в плачь к асфальту — так и длится ночь. Холодная темная ночь своей упругостью скрывала ямы и ухабы в голытьбе простора, пеной кровь вскипала в скитальческой судьбе. Утренняя морозная звень била по глазам, они слипались. Сердечные струи, вскипая от напряжения, растекались по всему телу.
Немая темнота отступала, стали вырисовываться огромные валуны скалистых предгорий, создавая бамовскую ширь. Оливом в синь появились горизонты. Мартовский мороз прохладой стучится в окна машины, плотно покрывая их инеем. Скалы, прижавшись к дороге, источали желтые струи холодных вод. Машину резко развернуло и бросило к потокам сочившихся из скалы вод. Но, плавно гребя всеми колесами, машина вышла на свободу из ледовых вод. Страх, больно ударивший по сердцу, стал отпускать руки и ноги от напряжения, придавая им силу. Ледовая слизь осталась далеко позади, испарения грозной морщью провожали нас.
Впереди дремучая синь своей неизвестностью встречает нас. Каменные вершины гор полощут ветер. Заиндевелые стекла машины мнут огненный закат. Мгла волочет темноту к вершинам гор, и она тонет в полумраке. Воспаленные раны дорог покрыты коростами льда и камня, сильно бьют по колесам. Дорог открывшийся простор зыбит даль вершинами гор. Разглаживая небо рукой по стеклу замерзших окон машины, мы преодолеваем просторы северного безмолвия. Сонные берега ледовых рек не обращают на нас никакого внимания. В синь и звень морозный лес по рекам встречает нас, гордясь измятою невинностью дорог, нашими любящими душами.
Грустью наш БАМ не насытишь, печаль не постелешь ты вширь.
Виталий ИСУПОВ
п. Первомайский