Прочитал в газете «Шилкинская правда» летом этого года материал, подготовленный Маратом Султановым «По страницам газеты». Увидев строки, публиковавшиеся в газете «За ударные темпы» за 1952 год, о комбайнёре Ононского конного завода М.Ф. Васильеве, который, став на стахановскую вахту, добивался высоких показателей в работе, решил об этом рассказать подробнее.

А начиналось все так… Михаил Фёдорович Васильев в июне 1952 года получил новый комбайн С-6 «Сталинец» Омского комбайнового завода. Мы с ним собирали его, привели в рабочее состояние: протянули, смазали, обкатали, подготовили к работе на наших полях. Но судьба распорядилась по-другому. Когда наступила уборочная пора, нас на двух комбайнах отправили помогать проводить уборку урожая в колхозы. На одном комбайне С-6 «Сталинец» комбайнером был Пётр Донов, штурвальным Фёдор Гусев. На втором — Михаил Васильев, а я штурвальным. Петр Донов свой комбайн переправил на пароме на правый берег Онона и там работал, а мы заехали на поля, расположенные на левом берегу Онона. Одно поле располагалось на плоскогорье, называемом «Четыре сосны», второе — вдоль берега. Колхоз выделил нам трактор ХТЗ-НАТИ, управляла им девушка-трактористка Варя Стафеева. Начали убирать на плоскогорье, так как там пшеница уже подошла к восковой спелости, а уборка тогда проводилась еще напрямую (раздельная уборка была уже значительно позже). Отвозили зерно на лошадях. Были параконные брички, на них устанавливали большие ящики – короба, в которые входило до 15 тонн зерна. Зерно сыпали на зерноток, расположенный между полями у зимовья, где мы обедали и спали ночью после работы. На копнителе работали две девушки Нина и Валя (фамилии не помню). Когда намолотили порядочное количество зерна, их отправили на зерноток подрабатывать, а к нам на копнитель мужчину Валентина Бородина. С первого поля перешли вниз на другое вдоль берега реки. Здесь было много сорняков: дикой конопли, кустистой кислицы, которые мешали убирать пшеницу. Их зелёные стебли наматывало на полевой вал жатки, и полотняно-планчатый транспортёр перекашивало. Приходилось часто останавливаться, расстегивать ремни полотна и вырезать намотанную траву, что укорачивало рабочее время комбайна, и мы могли не выполнить дневную норму. Эту проблему решили следующим образом: установили заточенную пластину у валика, об которую зелень травы срезалась с ролика, измельчалась и выбрасывалась наружу. Была и другая проблема – быстрый износ втулочно-роликовых цепей, так как на заводе устанавливались масленки над каждым узлом цепей, и на комбайне их было девять штук. Из масленок на цепь капал мазут, и она, вращаясь, вся смазывалась. Поля песчаные, и вся пыль оседала на смазку, и цепи сдирало, как наждаком. За сезон комбайн так замазучивался, что его было трудно отмыть при постановке на зимнее хранение, цепи для работы на следующий сезон не годились. Мы решили и эту проблему. В один из ненастных дней сняли все цепи, прокипятили их в масле, очистили комбайн от мазута и установили чистые цепи на место, такие цепи хватало на несколько сезонов. Оставалось сжать ещё половину поля, а нас уже отоварили «натурплатой». Нам выдали по одному мешку муки простого помола, по трёхлитровой банке мёда. Закончив уборку на этом поле, нас перебросили в соседнее село Макарово. Пока мы собирали комбайн в транспортном положении, за нами пришёл трактор СТЗ-НАТИ из Макарово (тракторист Андрей Сверкунов). Комбайн переправляли на пароме на правый берег Онона, затем жатку «Хедер», а потом копнитель ёмкостью 15 кубометров. Всё это собрали в сцепку для транспортировки и поехали на уборку двух огромных полей, которые также располагались вдоль берега и на плоскогорье «Слань». У них был комбайн «Коммунар» (комбайнёр Алексей Лиханов), который сделал один круг и сломался – срезало вал барабана. И нигде вал не могли найти — ни в сборе барабан, ни металл, чтобы выточить вал. Вот мы на своём комбайне начали работать. Зерно на лошадях отвозил Иннокентий Павлов — совсем еще пацаном был, 15 лет всего. Как он управлялся с лошадьми, было просто удивительно! Через несколько дней мы обошли все поля, убрали урожай, и за нами пришёл трактор из Верх-Теленгуйского колхоза (тракторист Николай Антонович Золотухин). Была ясная, тёплая погода в середине октября, и мы приступили к работе. Там было необычное поле – «Пять пальцев», то есть поля располагались узкими полосками, вдаваясь в берёзовые лески – сверху это виделось, как ладонь с растопыренными пальцами. В этих лесках было очень много косачей-тетерок, они сидели на берёзах и не боялись шума трактора и комбайна, при приближении к ним слетали и садились снова тут же на вершины берёз.
Обедами кормила повариха Клава, не помню фамилию — то ли Бородина, то ли Золотухина. Каждое утро она на лошади, запряжённой в одноконную телегу, приезжала к нам на поле, привозила свой поварской скарб: продукты, казан, посуду, большой медный чайник. Казан устанавливала на кирпичи, разводила огонь и тут же в поле начинала готовить обед. Обычно были вкусные щи с мясом. Накормив нас, она всё грузила на телегу и возвращалась в деревню. Ужинали мы уже в деревне, когда приезжали на ночлег.
Всё было хорошо, работа спорилась, и мы хотели убрать последнее поле за три-четыре дня, но не успели. Уже был конец октября, стояла тёплая погода, но вот встали утром, а на улице нас ждал сюрприз – выпал снег, и резко похолодало, а мы воду с комбайна не спустили. На речке Теленгуйке по берегам образовался лёд. «Неужели радиатор разморозило?» — подумали мы, но, подъехав к комбайну, который, к счастью, стоял к солнцу, оказался целым и невредимым, но казус всё-таки был – выдавило заглушку между вторым и третьим цилиндрами, вода выбежала, и это спасло наш комбайн от размерзания блока и радиатора. Заглушку поставили на место и зачеканили, залили воду, проверили, нет ли течи, завели двигатель, прогрели — всё нормально. Уже по снегу убирали овёс, который вырос хорошим. Снег был сухой, работали ежедневно. Убрали до последнего колоска, поле не бросили.
Нас поблагодарили за выполненную работу почётной грамотой. Так закончилась наша работа на полях трёх колхозов – в Макарово, Усть-Теленгуе, Верх-Теленгуе. Затем нас отбуксировали домой, подвезли к берегу Онона, где стоял паром, который уже сняли из-за начавшегося ледохода. Переправляли на лодке. Снятые с комбайна узлы цепей, полотна, приводной ремень, инструменты, оборудование с двигателя, свечи, карбюратор, фары — всё перевезли в склад на зимнее хранение, а комбайн пришлось оставить на берегу по другую сторону Онона. Уже зимой по льду перетащили его в мастерскую на машинный двор, установили на доски колёсами.
В декабре я ушёл работать в радиоузел от Шилкинской конторы связи, там проработал почти год до призыва в армию. А Михаил так и трудился трактористом-комбайнёром в Ононском овцесовхозе до призыва в армию.
1 марта 1953 года мы с ним были призваны по линии военкомата на сборный пункт в село Чирон для сдачи зимних норм ГТО. 5 марта устроили марш-бросок на лыжах от Чирона до Кирочи и Усть-Аги. Когда вернулись обратно в Чирон, шёл уже траурный митинг — умер И.В. Сталин. Мы были все допризывниками из разных сёл, жили там, в клубе, где был двухбатарейный радиоприёмник «Родина». Мы слушали, как ежедневно по несколько раз в день передавали «бюллетень состояния здоровья» Сталина – температуру, пульс, состояние удовлетворительное.
Потом в июне 1953 года мы сдавали летние нормативы ГТО в посёлке Слюдянке (теперь это Первомайский), а 24 октября этого года Михаила призвали в армию. Службу он проходил на Дальнем Востоке, был в Порт-Артуре и Дальнем. Меня же призвали в армию 9 ноября 1953 года, был направлен с другим другом Алексеем Золотухиным в авиашколу «Шмас» в г. Красноярске. После года обучения нас было восемь человек, все ребята из Читинской области – Саша Куликов, Лёня Иванов, Петя Уваров, Гена Плотников, Володя Макаров, Иннокентий Пономарёв, Саша Радионов и я. В декабре 1954-го прибыли в Москву на аэродром «Чкаловский» для прохождения службы.
После демобилизации из армии в 1956 году вернулись домой в Ононский совхоз. Михаил пошёл работать механизатором. Он первый осваивал работу с диспетчерской службой. У него на комбайне была установлена радиостанция, и он всегда мог вызвать походную авторемонтную мастерскую или заправщика топливом, или грузовую автомашину для выгрузки зерна из комбайна. Жизнь, а с ней и технические средства начали усовершенствоваться…
Затем Михаила назначили бригадиром тракторного отряда № 2. Он организовал полевой стан. Выстроили большой дом со спальной комнатой, где спали трактористы после рабочей смены. Другая комната была красным уголком, где находились подшивки газет и журналов, настольные игры, шашки, шахматы, домино. Там же располагалась комната и для бухгалтерии, тут занимался учётчик, который вёл учёт выполненных работ, расхода и экономии горючего, начислял зарплату.
Михаил вступил в члены КПСС и его направили в совпартшколу г. Читы на партийную учёбу вместе с Лхамом Будаевичем Будаевым. После окончания школы Михаил работал секретарём парткома в совхозе, но недолгое время, так как его назначили председателем колхоза в село Номоконово. После трудился в Мирсаново в «Райсельхозхимии», а потом вернулся в Ононское ОПХ заместителем директора по хозяйству и проработал до выхода на пенсию.
Я после армии окончил училище механизации сельского хозяйства и заочно окончил Читинский техникум механизации и электрофикации сельского хозяйства и работал в Ононском ОПХ до выхода на пенсию.
К сожалению, Михаил на 84-м году жизни ушёл в мир иной. Светлая память о нём сохранится в сердцах его детей, внуков, близких, родных, знакомых и друзей.
Вот так сложилась наша судьба и вкратце его жизненный путь.
Борис Мотовилов, пенсионер, ветеран труда
с. Ононское