Ежегодно 15 февраля в России отмечается День памяти воинов-интернационалистов. В рамках празднования в Шилкинском районе этого официального праздника мы продолжаем встречаться с участниками локальных военных конфликтов и продолжаем рассказывать вам о тех, кто прошел горячие точки — Афган и Чечню.
Сегодня речь пойдет о региональной общественной организации «Совет ветеранов Афганистана «Колибри» Забайкальского края» (РОО СВА «Колибри»), работающей в Первомайском, и членах этой организации — наших земляках, с честью выполнивших свой интернациональный долг на чужой земле за пределами своей Родины. 

Председателем этой общественной организации является Валерий Евгеньевич Тураев. Он возглавляет организацию с 2002 года. С 2007 года заместителем председателя организации является еще один афганец – Александр Банин (г. Шилка).
О том, как все начиналось, рассказывают друзья-товарищи, которых объединила «Колибри», Николай МАКСИМОВ и Валерий ТУРАЕВ.

Николай Максимов: «Да как сказать, мы — молодые ребята, вернувшиеся из Афганистана, не могли добиться ни льгот, ничего, вот мы потом собрались 2 февраля 2002 года с Валерой и порешали создать такую организацию, с другими ребятами еще встретились, поговорили». Валерий Тураев, в свою очередь, добавляет: «У нас она образовалась, когда была памятная дата – день победы советского народа в Сталинградской битве. Первые собрания проходили у Коли Максимова дома. В первый раз нас собралось человек десять, это было уже 3 февраля 2002 года».
Собеседники поясняют, что главной целью их общей организации было совместное решение многих проблем, с которыми им, афганцам, прошедшим горячую точку, пришлось столкнуться, вернувшись на Родину.
Валерий Евгеньевич дополняет: «В самом начале нам как-то шли на уступки, поддерживали нас. А потом… Мы целый год делали документы. Приходилось ездить по разным инстанциям. Долго устав свой делали. В общем, создавалось у нас впечатление такое, что не все этого хотели».
Изначально организация считалась районной, но в 2004 году, спустя два года после ее создания, она стала региональной. В состав организации вошло 15 человек.
Валерий рассказывает далее: «Мы даже раньше ездили с ребятами, помогали картошку садить на поле, на приусадебных участках и капусту сажали. Это все на общественных началах, конечно». «Раньше военную подготовку ребятишки проходили, — говорит Николай, — а нас как инструкторов к ним вызывали, приемы разные им показывали, а ребятам это нравилось очень».
Главная цель «Колибри» сегодня – это сохранение боевого братства, защита интересов ветеранов, участников боевых действий, совместное решение многих других, актуальных на сегодняшний день проблем. Особое место в деятельности организации занимает оказание практической помощи семьям погибших земляков, сослуживцев. «Колибри» ведет активную деятельность и по патриотическому воспитанию подрастающего поколения в школах, детских домах и других организациях не только поселка, но и района в целом.
В состав РОО СВА «Колибри» входили не только афганцы, но и другие воины-интернационалисты, принимавшие участие в урегулировании военных конфликтов за пределами своей страны. Среди них — участники конфликтов в Южной Корее, на Даманском, 1-ой и 2-ой чеченских кампаний.
На сегодняшний день членами общественной организации официально являются 36 человек — тех, кто был в горячих точках, и дополнительно гражданское население — те, кто поддерживают «Колибри» и также занимаются патриотическим воспитанием наших детей. Это военно-патриотический клуб «Память» (руководитель О. Веретельников), эколого-краеведческий центр «Мангуст» (руководитель И. Попова). Является членом «Колибри» военком по Шилкинскому и Тунгокоченскому районам Михаил Карелин. Тесно сотрудничают они и с районным краеведческим музеем в Первомайском (директор — Людмила Афанасьева). Отметим, что частенько мужчины оказывают им практическую помощь в решении бытовых проблем. За что женский коллектив музея выражает им огромную благодарность.
На сегодняшний день воины-интернационалисты продолжают посещать образовательные учреждения и встречаться с ребятами, выезжают в поселения района, ухаживают за могилами своих однополчан-земляков, поддерживают тесную связь с родственниками погибших товарищей, восстанавливают памятник воинам-интернационалистам в Первомайском, принимают участие в акциях и различных массовых мероприятиях. Но, как отмечает Николай Максимов, главным для них является общение со своими товарищами. Валерий Тураев добавляет: «Общение – это хорошо, но, конечно, этого недостаточно. Мы не требуем к себе какого-то отдельного внимания, просто в каких-то определенных вопросах нам необходимы понимание и поддержка, прежде всего, нашего государства. Вот если закон есть, то… его надо выполнять. А нам ни льгот нет, ничего. Мы даже направление в госпиталь не можем получить. Вот так».
И это, к сожалению, не единичный случай. Практически каждый, кто принимал непосредственное участие в беседе, отмечал тот факт, что иногда им приходится «стучаться в закрытые двери». Здесь становится непонятным очень многое, в том числе и то, почему у государства складывается такое равнодушное отношение к тем, кто защищал свою Родину и с честью выполнил свой воинский долг за пределами Отечества, к тем, кто выполнил приказ даже ценой собственной жизни? На этот вопрос нам очень трудно найти ответ. Поэтому именно сейчас важно начать говорить об этом, важно обратить внимание государства на эти проблемы, важно сохранить в себе патриотизм, уважение к героям наших дней и память о тех, кого уже нет, важно не упустить момента…
Материал этой статьи будет интересен для всех возрастных категорий наших читателей, но, однако, нам хочется привлечь особое внимание молодого поколения, чтобы они почувствовали, прониклись историей каждого воина-интернационалиста, который волею своей судьбы побывал в горячей точке. Вот что вспоминают некоторые из них о своей службе.

Николай Ильич ИВАНОВ
Родился в 1961 году 1 мая в селе Чироне Шилкинского района.
В 1980 году Николай был призван для прохождения срочной службы в ряды Вооружённых Сил СССР. Призывался новобранец на срочную службу военным комиссариатом в Чите, где и произошло распределение призывников в конкретные воинские части Советского Союза.
Курс молодого бойца проходил в одной из военных частей Литвы. После 6 месяцев учебки в 1981 году совсем еще молодых солдат отправили в Республику Афганистан для прохождения дальнейшей службы.
Николай Иванов вспоминает: «Из тех многочисленных ребят, которые призывались со мной Читинским военкоматом, 11 человек тоже попали в Афган. Мы там все вместе были».
В Афганистане до конца срочной службы молодой десантник отдавал долг Родине в 56-ой бригаде 3-го батальона в 9-ой роте.
Началась ежедневная служба, сопряженная с опасностью. Николаю вместе со своими сослуживцами приходилось выполнять разного рода приказы вышестоящего руководства. Боец, прошедший Афган, вспоминает: «Нам во всех боевых операциях приходилось принимать участие: и кратковременные операции были, иногда и по суткам не спали. Чаще ночью выходили для выполнения боевого задания, но бывало и днем. Главная наша цель – выполнить приказ».
Продолжая диалог, Николай рассказал о жизни в полевых условиях, о том, как они спали в машинах под открытым небом, о сухпайке и о бане, которой там не было. На мой вопрос об отношении местного населения к нашим Николай Ильич ответил коротко: «Днем нормально было, а ночью — война». Во время редких минут отдыха бойцы писали письма домой и готовились к следующей поездке, которая для многих из них была последней. Афганец с грустью вспоминает: «Контузии у нас почти у каждого были. Раненых много было. А убитых… Как выезд, так 5-6 человек нет. Вот так».
Николай Иванов, отдав свой долг Родине, вернулся в родное село в июне 1982 года. После небольшой паузы Николай добавляет: «Вы знаете, мы оттуда на поезде ехали, а по дороге домой к родителям наших погибших ребят заезжали».
После возвращения домой Николай работал крановщиком, грузчиком, дворником, так как на другую работу было очень сложно устроиться, особенно тем, кто прошел Афган. Николай в разговоре неоднократно отмечал, что отношение к ним было равнодушное, да и должной реабилитации никто не проводил, льгот не было. Хотя каждый из ребят нуждался в этом – им нужна была поддержка, ведь свое здоровье там многие потеряли.
За службу в Республике Афганистан воин-интернационалист Николай Иванов был награжден медалями и знаками отличия «За выполнение интернационального долга», есть и удостоверение участника боевых действий.
На вопрос «Что дал Вам такой афганский опыт?» Николай, немного подумав, отвечает: «Отношение к людям изменилось. Мировоззрение поменялось. Я желаю каждому сейчас, чтобы не было больше войны».
Н.И. Иванов проживает в настоящее время в Первомайском. Является членом РОО СВА «Колибри». В декабре 2017 года был избран депутатом Совета муниципального района «Шилкинский район» шестого созыва по Первомайскому двухмандатному избирательному округу № 4.

Николай Степанович
МАКСИМОВ
Родился 6 мая 1964 года в поселке Первомайском Шилкинского района. Трое детей было в семье Максимовых, Николай — самый младший.
Николай Максимов срочную службу проходил в г. Печоры Псковской области в учебном подразделении, в секретных войсках специального назначения. Там обучали сержантский состав.
Николай всегда мечтал попасть только в элитные войска — ВДВ. Там высота, спорт, подготовка.
Во время прохождения срочной службы молодой новобранец написал рапорт, чтобы его отправили в Афганистан.
Николай вспоминает: «Старший лейтенант, мой командир, узнал, что у меня есть дочка. Он сразу отменил этот рапорт. Отправили меня в Оловянную, сюда на Родину. Я здесь месяц отслужил, скрыл свои данные…»
— Почему?
— Хотел попасть в Афганистан. Ну, вот так. Я в армию напросился в десантные войска, потому что раньше боялся высоты. Ну, а в Афганистан решил, так как хотел проверить себя.
После небольшой паузы Николай Степанович продолжает свой рассказ:
— В общем, со мной служил Виктор Моряхин — это шилкинский парень, с Володей Шевченко они пришли ко мне и сказали, что записывают в Афганистан. Приезжала комиссия специально к нам в войска, ребят набирали. Ну, я пошел, рапорт написал с ними вместе и всё.
— А много вас было?
— Нас было… 64 человека ушли на Пакистанскую границу и около 60-ти человек ушли на Иранскую границу. Все мои земляки. Забайкальцы — они же всегда своей храбростью отличались, как казаки.
Николай Максимов попал в горячую точку в возрасте 19 лет. Во время прохождения срочной службы, еще до Афгана, он проходил учебу в специальной закрытой школе для сержантов, где получил вторую классность радиста и классность прибориста. Это, конечно, очень помогло бойцу в дальнейшем. Собеседник уточнил, что перед отправкой на место дислокации в Афган их отправили в г. Чирчик, чтобы пройти адаптацию. Там в течение одного месяца ребята проходили, как они говорят, «хорошую подготовку»: и рукопашный бой, и стрельбы, и прыжки с высоты — все было. А из Чирчика — своим ходом уже на броне в Афган.
Николай дополняет: «Там уже в Афганистане почти все мои земляки служили в разведке. Я тоже потом из радистов перевелся в разведку. Был командиром отделения разведки группы спецназа. Нам потом уже разрешили письма родителям написать. Ну, мы написали просто: «Ходим в Таджикистане в лесу грибы собираем. Город Асадабад». Но Лариса Никифоровна — она учительница была, просто зашла в кабинет, посмотрела на карте и увидела, что мы служим в Афганистане».
— А Ваши письма проверяли?
— Ну, не знаю. Нам, конечно, говорили, что особисты письма проверяют. Они проверяли, там фотографии есть или нету. Ведь бывали такие люди, которые убитых снимали, да и мало ли что там может быть на этих фотографиях…
— В какого рода операциях Вы принимали участие?
— Ну, это, конечно, захват бандформирований боевиков. Иной раз на нас выходили даже главари банд. Они говорили, где другая банда находится. Мы захватывали эту банду, оружие у них забирали, а земли им отдавали. Бывало и так. Ну, наши тоже разведчики-афганцы — «ХАД» или «Царандой». Это есть «народная милиция», как бы КГБ у них. Они тоже приходили к нам и давали данные, что, например, идет караван, может, с алмазами, может, с лазуритами, может, с наркотой. Мы должны были тоже захватывать эти караваны. В общем, все такое. Так и воевали.
— А оружие какое было у вас? Какая техника?
— Ну, оружие у нас было отличное. Техника хорошая. Вот некоторый раз увозили по трассе нас куда-то в горы… До гор довозят, а там уже своими ногами. За ночь можно пройти по 20-30 км, а, может, и больше. Можно повоевать успеть и убежать оттуда.
— А чаще всего вы ходили на выполнение боевых заданий в какое время суток?
— В первую операцию мы пошли днем. У нас очень много погибло тогда. Мы попали в ущелье Маравары. Оно «Долиной смерти» называется. У нас погибло 32 человека тогда. Из моей роты человек 12 всего вышло. Мы неделю там провоевали.
— Вы воевали там целую неделю?
— Да. Мы не ушли, пока всех убитых не вынесли оттуда. В общем, нас было на самой операции около 40 человек, а афганцев-душманов насчитывалось около 1500-1600 человек. Там не только душманы были, там были еще и «черные аисты» — американские наемники, которые сидели в тюрьмах пожизненно. Их нанимали и… они потом воевали.
(Окончание на 3 стр.)
(Окончание. Начало на 2 стр.)
— А душманы — это кто?
— Ну, это те же талибы. «Душман» в переводе «враг» значит.
— А почему вы оттуда не ушли? Как можно противостоять такому количеству душманов?
— Иначе никак. Говорят же, что десантники своих не бросают. Я же говорю, что там было очень много убитых, но и со стороны душманов тоже. Когда мы ночью отошли, так как уже не могли справиться — наша численность маленькой была, вызвали соседний аджалабадский батальон. Они пришли к нам на помощь. Мы прикрывали их, а они вытаскивали раненых, убитых. Ну, раненые как были? Душманы ночью вызвали своих душманок-жен. Они брали топоры, лопаты и отрубали руки, ноги нашим. Так раненых добивали. А нам приходилось потом неделю все это вытаскивать.
Мы неделю там еще провоевали потому, что одного у нас там взяли в плен. Конечно, когда они поняли, что мы уже оттуда не уйдем, они его просто убили и подбросили нам. Вот такая ситуация. Вот там погиб у меня земляк мой Виктор Моряхин. Я его точно так узнавал… по наколкам.
Вот здесь наш диалог прервала тишина. Николай стал нервно перебирать шапку, которую держал в своих руках, а я, посмотрев на его лицо, увидела там слезы. Слезы на лице человека, прошедшего Афган, это вовсе не показатель слабости сильного человека, это его душевная боль. Слезы на лице десантника свидетельствуют о многом: это боль воспоминаний, это боль за искалеченные судьбы солдат, это боль за тех, кто остался на чужой земле, остался навсегда. Я, понимая, конечно, что вспоминать это очень тяжело, предложила ему прервать разговор на эту тему и не рассказывать об этом, а он, собравшись с духом, сказал мне: «Нет, я должен. За наших ребят должен…».
— А с какими чувствами бойцы уходили в бой?
— Ну, конечно, мнение я могу сказать еще не только свое, но и офицеров своих. Короче, если ты врага не боишься, и пуля просвистела, а ты не согнулся, то это совсем не значит, что ты останешься живой. Всегда нужно бояться и всегда нужно уклоняться от этой пули, хоть она и мимо просвистела, ведь вторая может попасть в тебя. Ну, вообще, нам нужно было долг свой выполнить, приказ.
После небольшого перерыва в разговоре воин-интернационалист много и интересно рассказывал мне о том, как они уходили в горы сначала на два, на три дня, на неделю. Потом они стали уходить в горы на месяцы. Много рассказывал о том, как спали на земле, так как других условий не было, о том, как сухпайки сбрасывали им с вертолета, потому что высоко в горах не было возможности сесть «вертушке».
Николай Степанович пояснил:
— Ну, понимаете, мы когда очень высоко в горах были, то только с вертолета сбрасывали сухпайки, а нам приходилось спускаться далеко, чтобы собрать все. Мы же тогда возле Пакистана были. В тени было 60 градусов жары, а ночью очень холодно. Самое главное, надо было соблюдать питьевой режим, то есть если тебе фляжка дается на сутки, то нужно как-то тянуть ее, а иначе, если все сразу выпить — солнечный удар будет и все. Там самая крайняя точка была. Самая страшная точка. Там мои войска стояли.
— А как местное население к вам относилось?
— К нам, конечно, отношение плохое было, особенно сначала. Нас даже камнями закидывали. Да, такое было. Мы жили на небольшом оливковом острове, когда стояли на самой крайней точке. Там протекает две реки, в том числе и Кунар. Там оливки росли, небольшая роща была. Вот там и жил наш небольшой батальон — 500-600 человек было. Нам местное население пыталось даже ключ отравить, где мы воду брали. Иногда нам воду в бочках привозили, а мы потом туда ведро хлорки выливали, конечно, пить такую воду невозможно было.
— Вот такое отношение к вам долго было?
— Да нет. Нас потом уважать стали. Мы даже в город выходили, с офицерами, конечно. Бывало и концерты совместные делали с царандойцами. У них своя музыка, у нас — своя. Ну, конечно, выходных у нас не было.
В ходе беседы Николай постоянно вспоминал своих боевых товарищей, называл их «самыми лучшими», постоянно повторял, что в бою они друг друга никогда не оставляли, всегда уважали и ценили своих ребят. Когда речь зашла о наградах, Николай Степанович очень скромно ответил: «Да, есть у меня награды, но не в «железке» дело. Здесь другое». После мой собеседник рассказал вот такой случай: «Я шел в головном дозоре. Нам запретили идти на другой кишлак. В следующем кишлаке я заметил духов. Конечно, потом мы этих духов половину уничтожили, главаря банды взяли в плен, взяли большой склад ГСМа, оружие взяли. За это меня представили к награде, потом еще была одна награда, но они не дошли до меня. Представляли к Красной Звезде и за отвагу, но она так и не пришла, у меня осталось на память только фото. Награжденные же все фотографируются. Там, на фотографии написано: «Представлен к такой-то награде…». А сейчас бесполезно что-то искать, почти 30 лет уже прошло».
Николай Степанович, побывав в горячей точке, по счастливой случайности не получил ранения, но получил контузию головы. Боец отмечает, что много на войне значила поддержка родных и близких — те письма, которые, хотя и не очень часто, но приходили из дома. Писали родные, друзья и подружки.
Закончилась для старшего сержанта Николая Максимова боевая командировка в Афганистан 26 апреля 1986 г. Целый год он во время срочной службы провел в Республике Афганистан. Вернулся на Родину воин-интернационалист только 6 мая — в день своего рождения.
Николай вспоминает: «Нас оттуда четыре человека ехали: Игорь Непомнящий, я, Андрей Иланов, Вася Пиньков. Мы доехали до Читы, купили розы и зашли в школу к парню, положили цветы. Потом зашли к Васе Пинькову, посидели там, вспомнили своих ребят. После я проехал до Шилки. Там зашел к родителям Виктора Моряхина, мы с ними сходили на кладбище. Он ведь прослужил всего два или три месяца, его на первой операции убили. Я потом родителям его рассказал о том, как мы служили».
Приехав из Шилки в Первомайский, Николай дошел до ГПТУ, где учился на сварщика, поблагодарил своих наставников-преподавателей, а потом отправился домой, где его уже не надеялись увидеть живым, потому что прошел слух, что уже убили. Можно только представить, сколько радости было у родителей, его родственников и друзей, когда они увидели своего Николая живым и невредимым.
Николай Максимов продолжает: «Когда я пришел из армии, то сразу решил создать клуб имени Виктора Моряхина в ГПТУ. Я прозанимался с ребятами пять лет. Рассказывал им, как нужно подшивать воротнички, застилать постель. Занимались мы и рукопашным боем. Я учил их не драться, а самозащите. Кроме этого, учил их ножами работать, с оружием учил работать, с рацией. После этого я потом обращался в военкомат, чтобы ребят брали в армию в элитные войска. У меня около 120 человек было. А ребята мои были из неблагополучных семей, кто-то по малолетке. Ну, ничего, они нормальные были. Прогремели мы до самой Москвы».
Отмечу, что Николай занимался такой общественной деятельностью целых пять лет, пока не родился второй ребенок — времени стало не хватать. А все ребята, которые проходили такую школу, попадали в десантные войска, в спецназ. Ребята, имея такой опыт, с удовольствием служили в армии, так как им многое было уже знакомо — и стрелять умели, и физическая подготовка была, и с рацией справлялись с легкостью. Конечно, все парни, отслужив в армии, были очень благодарны своему учителю за то, что дал им дорогу в жизнь, а некоторым ребятам не позволил сломать свою жизнь.
В ходе разговора десантник не раз повторял, что не жалеет о том, что был в Афгане — это опыт для мужика хороший, а если была бы возможность переписать свою историю жизни, то, не задумываясь, повторил бы все вновь. В настоящее время Николай Максимов проживает в Первомайском.

Иван Владимирович
БАТЯСОВ
Родился 16 октября 1982 года в поселке Первомайском Шилкинского района. Иван Батясов является участником второй чеченской кампании.
Только что окончив школу, в 2000 году Шилкинским военкоматом Иван был призван на срочную службу. Всего было призвано вместе с Батясовым 22 человека. Новобранец проходил службу в Ростовской области в сотой дивизии особого назначения во Внутренних войсках.
Иван Владимирович вспоминает: «Учебка была возле Новочеркасска, а потом в 2001 году отправили нас в Чечню. Мне 19 лет тогда было».
— А Вы по желанию туда отправились?
— Нет. Нас просто с приказом ознакомили, построили всех и повезли. У нас же боевая часть, нам нужно было менять людей, которые там находились. Мы просто были заменой тех, кто уже демобилизовался.
Молодой боец Иван Батясов находился в Чечне почти год — 11 месяцев — вместе с несколькими земляками из Шилкинского района. Во время службы приходилось выполнять разного рода приказы, участвовать, постоянно рискуя своей жизнью, во многих боевых операциях и днем, и ночью.
— Какой случай Вам запомнился больше всего?
Честно говоря, задав такой вопрос, я ожидала подробного рассказа о какой-либо военной операции, а ответ собеседника был очень краток.
И.В. Батясов сказал следующее: «Ну, мы боевиков брали. Руслана Гелаева, например. Это в Северной Осетии было. Наводка у нас была. Мы по лесу его гоняли, а потом…».
— Что?
— Ну, Вы же сами понимаете.
— А еще что-то было?
— Ну, колонны часто сопровождали. Много чего было. Выходы у нас и кратковременные были, и по месяцу уходили.
— А в каких условиях жили там?
— Ну, в землянках жили. Сами рыли себе землянки, печку там ставили и спали там же. Кроватей, конечно, не было — нары были. Все из земли. Сухпаек нам давали: тушонка, каши — это и ели.
— А минуты отдыха были?
— Да, были. Мы оружие в это время чистили, письма писали, которые не доходили. Они доходили до Ханкалы и потом терялись. Я за все время письма два, наверное, получил.
Иван много рассказывал о жизни в полевых условиях, о своих боевых товарищах, которые всегда выручали и не оставляли друг друга в трудных ситуациях. Он также заметил, что дедовщины у них там не было, но дисциплина хорошая была. На данный момент он продолжает поддерживать связь со своими боевыми товарищами.
Воин-интернационалист вернулся домой 5 ноября 2002 года в звании старшего сержанта. После возвращения Иван Батясов год отработал слесарем на ТЭЦ. Позже устроился работать в милицию.
В настоящее время Иван Батясов проживает в Первомайском, работает командиром отделения в полиции. А завершил наш диалог Иван Владимирович Батясов такими словами: «Я не жалею об этом, я не жалею, что там был. У меня ведь взгляд на жизнь поменялся, я из армии совсем другим человеком пришел».
Наш герой входит в состав РОО СВА «Колибри».

Иван Леонидович
ШАРОГЛАЗОВ
Иван Леонидович Шароглазов родился 21 декабря 1981 года в селе Чироне Шилкинского района. После окончания местной средней школы, достигнув совершеннолетия, Иван Шилкинским военкоматом был призван в армию. Срочную службу он проходил во Внутренних войсках. Иван Шароглазов вспоминает: «Сначала мы были в учебке в Ростовской области, потом нас отправили в Краснодарский край. Там полк был — пункт постоянной дислокации. Я там чуть больше месяца побыл, а потом уже в Чечню отправили».
В период с 2000 по 2001 гг. Иван Шароглазов в возрасте 18 лет во время срочной службы попал в горячую точку. Он является участником второй чеченской кампании.
— А Вы туда по своему желанию попали?
— Я сам изъявил желание. Понимаете, я рапорт написал, чтобы меня туда отправили, включили в состав группы.
— А земляков много было среди тех, кто отправился в Чечню?
— Нет. Нас всего двое было: из Читы парень был и я.
Иван выполнял свой интернациональный долг возле города Шали Чеченской Республики во Внутренних войсках. Но, по словам бойца, там они находились недолго, так как их перебросили, согласно приказу, в Земское ущелье — там опорный пункт был.
— В какого рода операциях вам приходилось принимать участие?
— Изначально, когда нас туда привезли, мы участвовали в зачистках. Потом, когда в ущелье попали, там наша основная задача была, когда колонны проходили по ущелью, — охранять колонны эти. Также контролировали прохождение по ущелью разных бандформирований.
— А как к вам местное население относилось?
— Ну, там отношение-то как бы нормальное было, но, понимаете, оно не было искренним. Много недоброжелателей было.
— Как проводили минуты отдыха?
— Ну, там особо отдыха-то не было. В перерывах между заданиями занимались заготовкой дров, окопы чистили постоянно, письма писали, иногда песни пели.
— А вы письма получали из дома?
— Нет. Чаще всего письма терялись, редко доходили.
В ходе разговора Иван рассказал о своих боевых товарищах, о том, как они жили в палатках и блиндажах. На просьбу рассказать о каком-то случае, который запомнился больше всего, Иван ответил вполне ожидаемо: «Нет, на этот вопрос я, наверное, не буду отвечать». И это его право, ведь не у всех парней есть желание ворошить в памяти то, что пришлось им пережить.
Отдав долг Родине, Иван Шароглазов вернулся в родное село. В 2009 году переехал в Первомайский и устроился работать в милицию. На данный момент является сотрудником вневедомственной охраны.
Иван уже на протяжении нескольких лет продолжает поддерживать отношения со своими сослуживцами, входит в состав РОО СВА «Колибри».

Важно, чтобы наше поколение не забывало о своих героях, о героях нашего времени. Сегодня в наших силах открыто говорить о ребятах, принимавших участие в урегулировании военных конфликтов, сегодня в наших силах сделать имена ушедших героев-интернационалистов достоянием живых. Многие вообще не любят вспоминать о той войне, но и предать забвению афганскую войну и чеченские военные кампании тоже нельзя, это часть истории и, прежде всего, это память о солдатах – наших земляках.
Виктория ВАСИЛЕНКО,
специалист по связям
с общественностью
администрации района

Николай Максимов: «Да как сказать, мы — молодые ребята, вернувшиеся из Афганистана, не могли добиться ни льгот, ничего, вот мы потом собрались 2 февраля 2002 года с Валерой и порешали создать такую организацию, с другими ребятами еще встретились, поговорили». Валерий Тураев, в свою очередь, добавляет: «У нас она образовалась, когда была памятная дата – день победы советского народа в Сталинградской битве. Первые собрания проходили у Коли Максимова дома. В первый раз нас собралось человек десять, это было уже 3 февраля 2002 года».
Собеседники поясняют, что главной целью их общей организации было совместное решение многих проблем, с которыми им, афганцам, прошедшим горячую точку, пришлось столкнуться, вернувшись на Родину.
Валерий Евгеньевич дополняет: «В самом начале нам как-то шли на уступки, поддерживали нас. А потом… Мы целый год делали документы. Приходилось ездить по разным инстанциям. Долго устав свой делали. В общем, создавалось у нас впечатление такое, что не все этого хотели».
Изначально организация считалась районной, но в 2004 году, спустя два года после ее создания, она стала региональной. В состав организации вошло 15 человек.
Валерий рассказывает далее: «Мы даже раньше ездили с ребятами, помогали картошку садить на поле, на приусадебных участках и капусту сажали. Это все на общественных началах, конечно». «Раньше военную подготовку ребятишки проходили, — говорит Николай, — а нас как инструкторов к ним вызывали, приемы разные им показывали, а ребятам это нравилось очень».
Главная цель «Колибри» сегодня – это сохранение боевого братства, защита интересов ветеранов, участников боевых действий, совместное решение многих других, актуальных на сегодняшний день проблем. Особое место в деятельности организации занимает оказание практической помощи семьям погибших земляков, сослуживцев. «Колибри» ведет активную деятельность и по патриотическому воспитанию подрастающего поколения в школах, детских домах и других организациях не только поселка, но и района в целом.
В состав РОО СВА «Колибри» входили не только афганцы, но и другие воины-интернационалисты, принимавшие участие в урегулировании военных конфликтов за пределами своей страны. Среди них — участники конфликтов в Южной Корее, на Даманском, 1-ой и 2-ой чеченских кампаний.
На сегодняшний день членами общественной организации официально являются 36 человек — тех, кто был в горячих точках, и дополнительно гражданское население — те, кто поддерживают «Колибри» и также занимаются патриотическим воспитанием наших детей. Это военно-патриотический клуб «Память» (руководитель О. Веретельников), эколого-краеведческий центр «Мангуст» (руководитель И. Попова). Является членом «Колибри» военком по Шилкинскому и Тунгокоченскому районам Михаил Карелин. Тесно сотрудничают они и с районным краеведческим музеем в Первомайском (директор — Людмила Афанасьева). Отметим, что частенько мужчины оказывают им практическую помощь в решении бытовых проблем. За что женский коллектив музея выражает им огромную благодарность.
На сегодняшний день воины-интернационалисты продолжают посещать образовательные учреждения и встречаться с ребятами, выезжают в поселения района, ухаживают за могилами своих однополчан-земляков, поддерживают тесную связь с родственниками погибших товарищей, восстанавливают памятник воинам-интернационалистам в Первомайском, принимают участие в акциях и различных массовых мероприятиях. Но, как отмечает Николай Максимов, главным для них является общение со своими товарищами. Валерий Тураев добавляет: «Общение – это хорошо, но, конечно, этого недостаточно. Мы не требуем к себе какого-то отдельного внимания, просто в каких-то определенных вопросах нам необходимы понимание и поддержка, прежде всего, нашего государства. Вот если закон есть, то… его надо выполнять. А нам ни льгот нет, ничего. Мы даже направление в госпиталь не можем получить. Вот так».
И это, к сожалению, не единичный случай. Практически каждый, кто принимал непосредственное участие в беседе, отмечал тот факт, что иногда им приходится «стучаться в закрытые двери». Здесь становится непонятным очень многое, в том числе и то, почему у государства складывается такое равнодушное отношение к тем, кто защищал свою Родину и с честью выполнил свой воинский долг за пределами Отечества, к тем, кто выполнил приказ даже ценой собственной жизни? На этот вопрос нам очень трудно найти ответ. Поэтому именно сейчас важно начать говорить об этом, важно обратить внимание государства на эти проблемы, важно сохранить в себе патриотизм, уважение к героям наших дней и память о тех, кого уже нет, важно не упустить момента…
Материал этой статьи будет интересен для всех возрастных категорий наших читателей, но, однако, нам хочется привлечь особое внимание молодого поколения, чтобы они почувствовали, прониклись историей каждого воина-интернационалиста, который волею своей судьбы побывал в горячей точке. Вот что вспоминают некоторые из них о своей службе.

Николай Ильич ИВАНОВ
Родился в 1961 году 1 мая в селе Чироне Шилкинского района.
В 1980 году Николай был призван для прохождения срочной службы в ряды Вооружённых Сил СССР. Призывался новобранец на срочную службу военным комиссариатом в Чите, где и произошло распределение призывников в конкретные воинские части Советского Союза.
Курс молодого бойца проходил в одной из военных частей Литвы. После 6 месяцев учебки в 1981 году совсем еще молодых солдат отправили в Республику Афганистан для прохождения дальнейшей службы.
Николай Иванов вспоминает: «Из тех многочисленных ребят, которые призывались со мной Читинским военкоматом, 11 человек тоже попали в Афган. Мы там все вместе были».
В Афганистане до конца срочной службы молодой десантник отдавал долг Родине в 56-ой бригаде 3-го батальона в 9-ой роте.
Началась ежедневная служба, сопряженная с опасностью. Николаю вместе со своими сослуживцами приходилось выполнять разного рода приказы вышестоящего руководства. Боец, прошедший Афган, вспоминает: «Нам во всех боевых операциях приходилось принимать участие: и кратковременные операции были, иногда и по суткам не спали. Чаще ночью выходили для выполнения боевого задания, но бывало и днем. Главная наша цель – выполнить приказ».
Продолжая диалог, Николай рассказал о жизни в полевых условиях, о том, как они спали в машинах под открытым небом, о сухпайке и о бане, которой там не было. На мой вопрос об отношении местного населения к нашим Николай Ильич ответил коротко: «Днем нормально было, а ночью — война». Во время редких минут отдыха бойцы писали письма домой и готовились к следующей поездке, которая для многих из них была последней. Афганец с грустью вспоминает: «Контузии у нас почти у каждого были. Раненых много было. А убитых… Как выезд, так 5-6 человек нет. Вот так».
Николай Иванов, отдав свой долг Родине, вернулся в родное село в июне 1982 года. После небольшой паузы Николай добавляет: «Вы знаете, мы оттуда на поезде ехали, а по дороге домой к родителям наших погибших ребят заезжали».
После возвращения домой Николай работал крановщиком, грузчиком, дворником, так как на другую работу было очень сложно устроиться, особенно тем, кто прошел Афган. Николай в разговоре неоднократно отмечал, что отношение к ним было равнодушное, да и должной реабилитации никто не проводил, льгот не было. Хотя каждый из ребят нуждался в этом – им нужна была поддержка, ведь свое здоровье там многие потеряли.
За службу в Республике Афганистан воин-интернационалист Николай Иванов был награжден медалями и знаками отличия «За выполнение интернационального долга», есть и удостоверение участника боевых действий.
На вопрос «Что дал Вам такой афганский опыт?» Николай, немного подумав, отвечает: «Отношение к людям изменилось. Мировоззрение поменялось. Я желаю каждому сейчас, чтобы не было больше войны».
Н.И. Иванов проживает в настоящее время в Первомайском. Является членом РОО СВА «Колибри». В декабре 2017 года был избран депутатом Совета муниципального района «Шилкинский район» шестого созыва по Первомайскому двухмандатному избирательному округу № 4.

Николай Степанович
МАКСИМОВ
Родился 6 мая 1964 года в поселке Первомайском Шилкинского района. Трое детей было в семье Максимовых, Николай — самый младший.
Николай Максимов срочную службу проходил в г. Печоры Псковской области в учебном подразделении, в секретных войсках специального назначения. Там обучали сержантский состав.
Николай всегда мечтал попасть только в элитные войска — ВДВ. Там высота, спорт, подготовка.
Во время прохождения срочной службы молодой новобранец написал рапорт, чтобы его отправили в Афганистан.
Николай вспоминает: «Старший лейтенант, мой командир, узнал, что у меня есть дочка. Он сразу отменил этот рапорт. Отправили меня в Оловянную, сюда на Родину. Я здесь месяц отслужил, скрыл свои данные…»
— Почему?
— Хотел попасть в Афганистан. Ну, вот так. Я в армию напросился в десантные войска, потому что раньше боялся высоты. Ну, а в Афганистан решил, так как хотел проверить себя.
После небольшой паузы Николай Степанович продолжает свой рассказ:
— В общем, со мной служил Виктор Моряхин — это шилкинский парень, с Володей Шевченко они пришли ко мне и сказали, что записывают в Афганистан. Приезжала комиссия специально к нам в войска, ребят набирали. Ну, я пошел, рапорт написал с ними вместе и всё.
— А много вас было?
— Нас было… 64 человека ушли на Пакистанскую границу и около 60-ти человек ушли на Иранскую границу. Все мои земляки. Забайкальцы — они же всегда своей храбростью отличались, как казаки.
Николай Максимов попал в горячую точку в возрасте 19 лет. Во время прохождения срочной службы, еще до Афгана, он проходил учебу в специальной закрытой школе для сержантов, где получил вторую классность радиста и классность прибориста. Это, конечно, очень помогло бойцу в дальнейшем. Собеседник уточнил, что перед отправкой на место дислокации в Афган их отправили в г. Чирчик, чтобы пройти адаптацию. Там в течение одного месяца ребята проходили, как они говорят, «хорошую подготовку»: и рукопашный бой, и стрельбы, и прыжки с высоты — все было. А из Чирчика — своим ходом уже на броне в Афган.
Николай дополняет: «Там уже в Афганистане почти все мои земляки служили в разведке. Я тоже потом из радистов перевелся в разведку. Был командиром отделения разведки группы спецназа. Нам потом уже разрешили письма родителям написать. Ну, мы написали просто: «Ходим в Таджикистане в лесу грибы собираем. Город Асадабад». Но Лариса Никифоровна — она учительница была, просто зашла в кабинет, посмотрела на карте и увидела, что мы служим в Афганистане».
— А Ваши письма проверяли?
— Ну, не знаю. Нам, конечно, говорили, что особисты письма проверяют. Они проверяли, там фотографии есть или нету. Ведь бывали такие люди, которые убитых снимали, да и мало ли что там может быть на этих фотографиях…
— В какого рода операциях Вы принимали участие?
— Ну, это, конечно, захват бандформирований боевиков. Иной раз на нас выходили даже главари банд. Они говорили, где другая банда находится. Мы захватывали эту банду, оружие у них забирали, а земли им отдавали. Бывало и так. Ну, наши тоже разведчики-афганцы — «ХАД» или «Царандой». Это есть «народная милиция», как бы КГБ у них. Они тоже приходили к нам и давали данные, что, например, идет караван, может, с алмазами, может, с лазуритами, может, с наркотой. Мы должны были тоже захватывать эти караваны. В общем, все такое. Так и воевали.
— А оружие какое было у вас? Какая техника?
— Ну, оружие у нас было отличное. Техника хорошая. Вот некоторый раз увозили по трассе нас куда-то в горы… До гор довозят, а там уже своими ногами. За ночь можно пройти по 20-30 км, а, может, и больше. Можно повоевать успеть и убежать оттуда.
— А чаще всего вы ходили на выполнение боевых заданий в какое время суток?
— В первую операцию мы пошли днем. У нас очень много погибло тогда. Мы попали в ущелье Маравары. Оно «Долиной смерти» называется. У нас погибло 32 человека тогда. Из моей роты человек 12 всего вышло. Мы неделю там провоевали.
— Вы воевали там целую неделю?
— Да. Мы не ушли, пока всех убитых не вынесли оттуда. В общем, нас было на самой операции около 40 человек, а афганцев-душманов насчитывалось около 1500-1600 человек. Там не только душманы были, там были еще и «черные аисты» — американские наемники, которые сидели в тюрьмах пожизненно. Их нанимали и… они потом воевали.
(Окончание на 3 стр.)
(Окончание. Начало на 2 стр.)
— А душманы — это кто?
— Ну, это те же талибы. «Душман» в переводе «враг» значит.
— А почему вы оттуда не ушли? Как можно противостоять такому количеству душманов?
— Иначе никак. Говорят же, что десантники своих не бросают. Я же говорю, что там было очень много убитых, но и со стороны душманов тоже. Когда мы ночью отошли, так как уже не могли справиться — наша численность маленькой была, вызвали соседний аджалабадский батальон. Они пришли к нам на помощь. Мы прикрывали их, а они вытаскивали раненых, убитых. Ну, раненые как были? Душманы ночью вызвали своих душманок-жен. Они брали топоры, лопаты и отрубали руки, ноги нашим. Так раненых добивали. А нам приходилось потом неделю все это вытаскивать.
Мы неделю там еще провоевали потому, что одного у нас там взяли в плен. Конечно, когда они поняли, что мы уже оттуда не уйдем, они его просто убили и подбросили нам. Вот такая ситуация. Вот там погиб у меня земляк мой Виктор Моряхин. Я его точно так узнавал… по наколкам.
Вот здесь наш диалог прервала тишина. Николай стал нервно перебирать шапку, которую держал в своих руках, а я, посмотрев на его лицо, увидела там слезы. Слезы на лице человека, прошедшего Афган, это вовсе не показатель слабости сильного человека, это его душевная боль. Слезы на лице десантника свидетельствуют о многом: это боль воспоминаний, это боль за искалеченные судьбы солдат, это боль за тех, кто остался на чужой земле, остался навсегда. Я, понимая, конечно, что вспоминать это очень тяжело, предложила ему прервать разговор на эту тему и не рассказывать об этом, а он, собравшись с духом, сказал мне: «Нет, я должен. За наших ребят должен…».
— А с какими чувствами бойцы уходили в бой?
— Ну, конечно, мнение я могу сказать еще не только свое, но и офицеров своих. Короче, если ты врага не боишься, и пуля просвистела, а ты не согнулся, то это совсем не значит, что ты останешься живой. Всегда нужно бояться и всегда нужно уклоняться от этой пули, хоть она и мимо просвистела, ведь вторая может попасть в тебя. Ну, вообще, нам нужно было долг свой выполнить, приказ.
После небольшого перерыва в разговоре воин-интернационалист много и интересно рассказывал мне о том, как они уходили в горы сначала на два, на три дня, на неделю. Потом они стали уходить в горы на месяцы. Много рассказывал о том, как спали на земле, так как других условий не было, о том, как сухпайки сбрасывали им с вертолета, потому что высоко в горах не было возможности сесть «вертушке».
Николай Степанович пояснил:
— Ну, понимаете, мы когда очень высоко в горах были, то только с вертолета сбрасывали сухпайки, а нам приходилось спускаться далеко, чтобы собрать все. Мы же тогда возле Пакистана были. В тени было 60 градусов жары, а ночью очень холодно. Самое главное, надо было соблюдать питьевой режим, то есть если тебе фляжка дается на сутки, то нужно как-то тянуть ее, а иначе, если все сразу выпить — солнечный удар будет и все. Там самая крайняя точка была. Самая страшная точка. Там мои войска стояли.
— А как местное население к вам относилось?
— К нам, конечно, отношение плохое было, особенно сначала. Нас даже камнями закидывали. Да, такое было. Мы жили на небольшом оливковом острове, когда стояли на самой крайней точке. Там протекает две реки, в том числе и Кунар. Там оливки росли, небольшая роща была. Вот там и жил наш небольшой батальон — 500-600 человек было. Нам местное население пыталось даже ключ отравить, где мы воду брали. Иногда нам воду в бочках привозили, а мы потом туда ведро хлорки выливали, конечно, пить такую воду невозможно было.
— Вот такое отношение к вам долго было?
— Да нет. Нас потом уважать стали. Мы даже в город выходили, с офицерами, конечно. Бывало и концерты совместные делали с царандойцами. У них своя музыка, у нас — своя. Ну, конечно, выходных у нас не было.
В ходе беседы Николай постоянно вспоминал своих боевых товарищей, называл их «самыми лучшими», постоянно повторял, что в бою они друг друга никогда не оставляли, всегда уважали и ценили своих ребят. Когда речь зашла о наградах, Николай Степанович очень скромно ответил: «Да, есть у меня награды, но не в «железке» дело. Здесь другое». После мой собеседник рассказал вот такой случай: «Я шел в головном дозоре. Нам запретили идти на другой кишлак. В следующем кишлаке я заметил духов. Конечно, потом мы этих духов половину уничтожили, главаря банды взяли в плен, взяли большой склад ГСМа, оружие взяли. За это меня представили к награде, потом еще была одна награда, но они не дошли до меня. Представляли к Красной Звезде и за отвагу, но она так и не пришла, у меня осталось на память только фото. Награжденные же все фотографируются. Там, на фотографии написано: «Представлен к такой-то награде…». А сейчас бесполезно что-то искать, почти 30 лет уже прошло».
Николай Степанович, побывав в горячей точке, по счастливой случайности не получил ранения, но получил контузию головы. Боец отмечает, что много на войне значила поддержка родных и близких — те письма, которые, хотя и не очень часто, но приходили из дома. Писали родные, друзья и подружки.
Закончилась для старшего сержанта Николая Максимова боевая командировка в Афганистан 26 апреля 1986 г. Целый год он во время срочной службы провел в Республике Афганистан. Вернулся на Родину воин-интернационалист только 6 мая — в день своего рождения.
Николай вспоминает: «Нас оттуда четыре человека ехали: Игорь Непомнящий, я, Андрей Иланов, Вася Пиньков. Мы доехали до Читы, купили розы и зашли в школу к парню, положили цветы. Потом зашли к Васе Пинькову, посидели там, вспомнили своих ребят. После я проехал до Шилки. Там зашел к родителям Виктора Моряхина, мы с ними сходили на кладбище. Он ведь прослужил всего два или три месяца, его на первой операции убили. Я потом родителям его рассказал о том, как мы служили».
Приехав из Шилки в Первомайский, Николай дошел до ГПТУ, где учился на сварщика, поблагодарил своих наставников-преподавателей, а потом отправился домой, где его уже не надеялись увидеть живым, потому что прошел слух, что уже убили. Можно только представить, сколько радости было у родителей, его родственников и друзей, когда они увидели своего Николая живым и невредимым.
Николай Максимов продолжает: «Когда я пришел из армии, то сразу решил создать клуб имени Виктора Моряхина в ГПТУ. Я прозанимался с ребятами пять лет. Рассказывал им, как нужно подшивать воротнички, застилать постель. Занимались мы и рукопашным боем. Я учил их не драться, а самозащите. Кроме этого, учил их ножами работать, с оружием учил работать, с рацией. После этого я потом обращался в военкомат, чтобы ребят брали в армию в элитные войска. У меня около 120 человек было. А ребята мои были из неблагополучных семей, кто-то по малолетке. Ну, ничего, они нормальные были. Прогремели мы до самой Москвы».
Отмечу, что Николай занимался такой общественной деятельностью целых пять лет, пока не родился второй ребенок — времени стало не хватать. А все ребята, которые проходили такую школу, попадали в десантные войска, в спецназ. Ребята, имея такой опыт, с удовольствием служили в армии, так как им многое было уже знакомо — и стрелять умели, и физическая подготовка была, и с рацией справлялись с легкостью. Конечно, все парни, отслужив в армии, были очень благодарны своему учителю за то, что дал им дорогу в жизнь, а некоторым ребятам не позволил сломать свою жизнь.
В ходе разговора десантник не раз повторял, что не жалеет о том, что был в Афгане — это опыт для мужика хороший, а если была бы возможность переписать свою историю жизни, то, не задумываясь, повторил бы все вновь. В настоящее время Николай Максимов проживает в Первомайском.

Иван Владимирович
БАТЯСОВ
Родился 16 октября 1982 года в поселке Первомайском Шилкинского района. Иван Батясов является участником второй чеченской кампании.
Только что окончив школу, в 2000 году Шилкинским военкоматом Иван был призван на срочную службу. Всего было призвано вместе с Батясовым 22 человека. Новобранец проходил службу в Ростовской области в сотой дивизии особого назначения во Внутренних войсках.
Иван Владимирович вспоминает: «Учебка была возле Новочеркасска, а потом в 2001 году отправили нас в Чечню. Мне 19 лет тогда было».
— А Вы по желанию туда отправились?
— Нет. Нас просто с приказом ознакомили, построили всех и повезли. У нас же боевая часть, нам нужно было менять людей, которые там находились. Мы просто были заменой тех, кто уже демобилизовался.
Молодой боец Иван Батясов находился в Чечне почти год — 11 месяцев — вместе с несколькими земляками из Шилкинского района. Во время службы приходилось выполнять разного рода приказы, участвовать, постоянно рискуя своей жизнью, во многих боевых операциях и днем, и ночью.
— Какой случай Вам запомнился больше всего?
Честно говоря, задав такой вопрос, я ожидала подробного рассказа о какой-либо военной операции, а ответ собеседника был очень краток.
И.В. Батясов сказал следующее: «Ну, мы боевиков брали. Руслана Гелаева, например. Это в Северной Осетии было. Наводка у нас была. Мы по лесу его гоняли, а потом…».
— Что?
— Ну, Вы же сами понимаете.
— А еще что-то было?
— Ну, колонны часто сопровождали. Много чего было. Выходы у нас и кратковременные были, и по месяцу уходили.
— А в каких условиях жили там?
— Ну, в землянках жили. Сами рыли себе землянки, печку там ставили и спали там же. Кроватей, конечно, не было — нары были. Все из земли. Сухпаек нам давали: тушонка, каши — это и ели.
— А минуты отдыха были?
— Да, были. Мы оружие в это время чистили, письма писали, которые не доходили. Они доходили до Ханкалы и потом терялись. Я за все время письма два, наверное, получил.
Иван много рассказывал о жизни в полевых условиях, о своих боевых товарищах, которые всегда выручали и не оставляли друг друга в трудных ситуациях. Он также заметил, что дедовщины у них там не было, но дисциплина хорошая была. На данный момент он продолжает поддерживать связь со своими боевыми товарищами.
Воин-интернационалист вернулся домой 5 ноября 2002 года в звании старшего сержанта. После возвращения Иван Батясов год отработал слесарем на ТЭЦ. Позже устроился работать в милицию.
В настоящее время Иван Батясов проживает в Первомайском, работает командиром отделения в полиции. А завершил наш диалог Иван Владимирович Батясов такими словами: «Я не жалею об этом, я не жалею, что там был. У меня ведь взгляд на жизнь поменялся, я из армии совсем другим человеком пришел».
Наш герой входит в состав РОО СВА «Колибри».

Иван Леонидович
ШАРОГЛАЗОВ
Иван Леонидович Шароглазов родился 21 декабря 1981 года в селе Чироне Шилкинского района. После окончания местной средней школы, достигнув совершеннолетия, Иван Шилкинским военкоматом был призван в армию. Срочную службу он проходил во Внутренних войсках. Иван Шароглазов вспоминает: «Сначала мы были в учебке в Ростовской области, потом нас отправили в Краснодарский край. Там полк был — пункт постоянной дислокации. Я там чуть больше месяца побыл, а потом уже в Чечню отправили».
В период с 2000 по 2001 гг. Иван Шароглазов в возрасте 18 лет во время срочной службы попал в горячую точку. Он является участником второй чеченской кампании.
— А Вы туда по своему желанию попали?
— Я сам изъявил желание. Понимаете, я рапорт написал, чтобы меня туда отправили, включили в состав группы.
— А земляков много было среди тех, кто отправился в Чечню?
— Нет. Нас всего двое было: из Читы парень был и я.
Иван выполнял свой интернациональный долг возле города Шали Чеченской Республики во Внутренних войсках. Но, по словам бойца, там они находились недолго, так как их перебросили, согласно приказу, в Земское ущелье — там опорный пункт был.
— В какого рода операциях вам приходилось принимать участие?
— Изначально, когда нас туда привезли, мы участвовали в зачистках. Потом, когда в ущелье попали, там наша основная задача была, когда колонны проходили по ущелью, — охранять колонны эти. Также контролировали прохождение по ущелью разных бандформирований.
— А как к вам местное население относилось?
— Ну, там отношение-то как бы нормальное было, но, понимаете, оно не было искренним. Много недоброжелателей было.
— Как проводили минуты отдыха?
— Ну, там особо отдыха-то не было. В перерывах между заданиями занимались заготовкой дров, окопы чистили постоянно, письма писали, иногда песни пели.
— А вы письма получали из дома?
— Нет. Чаще всего письма терялись, редко доходили.
В ходе разговора Иван рассказал о своих боевых товарищах, о том, как они жили в палатках и блиндажах. На просьбу рассказать о каком-то случае, который запомнился больше всего, Иван ответил вполне ожидаемо: «Нет, на этот вопрос я, наверное, не буду отвечать». И это его право, ведь не у всех парней есть желание ворошить в памяти то, что пришлось им пережить.
Отдав долг Родине, Иван Шароглазов вернулся в родное село. В 2009 году переехал в Первомайский и устроился работать в милицию. На данный момент является сотрудником вневедомственной охраны.
Иван уже на протяжении нескольких лет продолжает поддерживать отношения со своими сослуживцами, входит в состав РОО СВА «Колибри».

Важно, чтобы наше поколение не забывало о своих героях, о героях нашего времени. Сегодня в наших силах открыто говорить о ребятах, принимавших участие в урегулировании военных конфликтов, сегодня в наших силах сделать имена ушедших героев-интернационалистов достоянием живых. Многие вообще не любят вспоминать о той войне, но и предать забвению афганскую войну и чеченские военные кампании тоже нельзя, это часть истории и, прежде всего, это память о солдатах – наших земляках.

Виктория ВАСИЛЕНКО,
специалист по связям
с общественностью
администрации района