26 октября Александр Петрович Говорков отметил свой 75-летний юбилей. Всю свою жизнь он впитывает истории своей семьи и малой родины, ее пейзажи и красоты, чтобы творить и создавать стихи, музыку и песни. Десятки детских чистых душ внимали его урокам, не только музыкальным, но и нравственным, житейским.

Практически все его трудовые годы связаны с развитием музыкальной школы, с эстетическим образованием детей и взрослых, которые приходят на концерты юных дарований и работников культуры. Накануне юбилея и творческого вечера, посвященного почетному гражданину г. Шилки, композитору и автору песен, учителю, мы побеседовали с Александром Петровичем.

Корр.: — Я читала, что вы родом из Митрофаново, ваши родители были учителями, интеллигентными людьми. А ребенка, как известно, учит пример родителей. Каким вы помните своё детство?
А.Г.: — Мой отец Петр Иванович был родом из Шилки, мама Анна Андреевна из Богомягково. Родители окончили педагогическое училище в Чите, стали учителями начальных классов. После учебы отца направили в Митрофаново, а мама собиралась в Богомягково. Отец полюбил ее и сделал все, чтобы она тоже попала в Митрофаново. Так они и создали семью, родился мой старший брат. Перед войной отец отслужил в армии, а во время войны его направили в Саратовскую область учителем. Мама жила в Митрофаново, помогала собирать на фронт помощь, читала в избе-читальне сводки с фронта, работала в колхозе. В конце войны отца назначили директором детского дома в с. Красноярово, где жили дети не только местные, но и из Ленинграда. Уже позже и мама там работала. А потом отца перевели в Завитую, там я родился. У меня уже были брат и сестра. Но родители стремились вернуться в Митрофаново. Первые впечатления у меня были, как мы приехали в Митрофаново: я выглянул в окно школы, в которой мы тогда жили, и увидел такие яркие огни из Шилки со станции. Для меня это было как сказка, невероятно! В Митрофаново тогда было темно, уроки делали при керосиновой лампе.
Нас, детей, всего было шестеро: четыре брата и две сестры. С детства у меня было стремление к музыке, в четвертом классе научился играть на гармошке. Отец играл на скрипке, на балалайке, на гитаре, на пианино, где было оно, там садился играть. Мать хорошо играла на балалайке, на гитаре. Вечерами в детстве собирались и играли. Дома были гитара и балалайка, позднее отец купил баян, сам научился играть, а потом и ноты освоил. Я просил его научить меня, а он сказал: «Захочешь, сам освоишь». Я научился по слуху, до училища еще научился. Почему я и поступил в культпросветучилище, потому что с моими знаниями нельзя было в музыкальное, там сначала должна была быть музыкальная школа. Ее у нас тогда не было.
Корр.: Годы учебы в культпросветучилище чем запомнились? Не возникло желания перейти на другие музыкальные инструменты, например, эстрадные?
А.Г.: — После 8 класса я отправился учиться, учился с удовольствием, потому что это было мое. Изучали все инструменты русского народного оркестра. Их много, поэтому на другие инструменты не отвлекался, мне надо было основательно освоить народные, вникнуть, потому что это потом в работе мне пригодилось. Освоил, научился аранжировать для оркестра. И танцы у нас были, и хор. После училища сначала направили меня в Калангуй директором музыкальной школы. Я приехал осенью, а там сказали: «Иди, служи в армии». Вскоре погиб мой младший брат, и в тот год я в армию не пошел. Устроился работать в детскую музыкальную школу, которая открылась в 1966-м, и в детский дом преподавателем. Мне понравилось работать. В детском доме я во второй раз встретился со своей будущей женой, которую знал еще со времен практики в Доме культуры с. Казаново. Жена, Любовь Николаевна, работала пионервожатой в детском доме. Вскоре я ушел в армию, отслужил, вернулся. После армии начал работать в школе № 2 и в детском доме преподавателем пения и музыки. Через полгода меня пригласили преподавать в музыкальную школу, где я и проработал все эти годы. Недолго вел занятия оркестра в школе № 1. Там тоже занимались ребята из детского дома, им было интересно, они играли с удовольствием. Потом мне пришлось его оставить.
Корр.: — Какой музыкальная школа была тогда, это же годы ее становления? Что там было, чего не было?
А.Г.: — Много чего не было, и не только в школе, а в самой Шилке. В нашем городе было много бараков, в которых жили люди. Музыкальная школа располагалась сначала в деревянных зданиях — то в одном, то в другом. Детей было много, желающих учиться на фортепиано и баяне было много, хор был. Мною тогда был организован оркестр, у меня и специальность была руководитель оркестра народных инструментов. Мы брали детей из других отделений и обучали дополнительно игре на народных инструментах. В то время распался оркестр в с. Мирсаново, и их инструменты передали в музыкальную школу. Когда был организован первый конкурс им. Н. Будашкина, знаменитого забайкальского композитора, наш оркестр пригласили туда, мы выступили, ребятишкам очень понравилось. И потом ездили неоднократно. Преподавателей в школе стало больше, в дальнейшем работали даже шестеро баянистов.
Корр.: — А как было с инструментами? Они были доступными или были, скорее, в диковинку?

А.Г.: — Народные инструменты не были в диковинку, повсеместно в народе были балалайки. Что меня удивляет, продавались мандолины в Шилке! И многие люди играли на этих инструментах. Отец мой прекрасно играл, изучал самостоятельно. Цена, конечно, была хорошая. Позже, когда я работал в музыкальной школе, стали продаваться в Шилке и пианино. Классы в нашей школе разрастались, закупали туда инструменты. Вы сейчас где-нибудь в Шилке видите, чтобы продавались пианино? А тогда и аккордеоны, и баяны можно было купить в магазине.
Корр.: — У детей интерес к народным инструментам наверняка был большим, чем сейчас? Кто-то выбрал музыку в качестве дела всей жизни?
А.Г.: — На баян ходило много детей. С детьми интересно. Учишь их не только музыке, но и воспитываешь иногда своим личным примером. Кто доучился до конца — значит трудолюбивый и упорный. Их же нередко и в спортивные секции от нас переманивали. Старание порой больше ценится, чем талант. Вот взять недавнего выпускника Влада Романова, он уже и в спорте стал чемпионом. У меня окончил с красным дипломом. Пофамильно недавно вспомнил 59 своих выпускников. Были способные дети, которые могли бы стать музыкантами, но родители видели для них другой путь. Или они не успевали окончить музыкальную школу, чтобы поступить после 9 класса в музучилище. Одна выпускница — профессор химии, а музыкой продолжает заниматься для себя. На каком-то юбилее мой выпускник взял баян и стал играть, мне было приятно. Одна выпускница окончила музучилище, хоровое отделение, работала недолго в Шилке с хором.
Сейчас, может быть, детей ходит больше, но они уже выбирают гитару, пианино, художественное отделение. Теперь у нас уже не музыкалка, а школа искусств. Я детей не набирал уже несколько лет, в прошлом учебном году выпустил троих ребят. Перестал набирать детей на обучение, но мне жалко было оставить ансамбль «Грустиночка», который я создал. Однако сейчас появился новый преподаватель баяна, и я передал ансамбль ему. Я решил уйти, надо немножко дома побыть, уделить внимание семье: жене, детям. У меня двое детей — Иван и Дмитрий, оба железнодорожники, три внука и внучка, один правнук.
Корр.: — Когда вы начали писать музыку, свои собственные произведения, тексты к ним? Что сподвигло вас?
А.Г.: — Писал не столько музыку, сколько песни. Когда я работал во 2-й школе в 70-е годы, мы с директором Антониной Николаевной Веселовой организовали два хора: младший и старший. В младший я выбирал детей сам, кто имел хороший голос, нужно было показать качество. Со старшим мне помогала директор, она организовывала дисциплину (смеется — прим. авт.). Работал Дом культуры железнодорожников, и там ни один праздник не обходился без нас, мы всегда открывали все концерты. Во время занятий с хором я и подумал, что нужно написать песню о Шилке. Слова пришлось выдумывать самому. Песня называется «Шилкинский школьный вальс». Она понравилась детям, пели они ее с удовольствием. Написал еще несколько песен. Потом я стал думать, что наверняка такие мелодии, как я написал, уже есть и они на чьи-то песни похожи. И я решил бросить писать до того момента, когда к юбилею Шилки Вера Перфильевна Тонких организовала конкурс на лучшую песню о Шилке.
В газете «Шилкинская правда» тогда были напечатаны стихи замечательного первомайского поэта, фронтовика Валентина Акодиса «Песня о Шилке». Они мне сразу на душу легли, и я моментально написал музыку к этой песне. Организовал вокальную группу из самых ярких шилкинских самородков, были Рябова и Людмила Суворова, у которых уникальные голос и слух. Готовились полгода, на три голоса выучили ее. Эту же песню взяли и отправили композитору Волкову, который написал романс и исполнял его сам. Свою песню о Шилке тогда написала Мария Гавриловна Фёдорова. Песня замечательная, хорошо бы было, если бы ее не забывали и пели. Но первое место заняла наша песня о Шилке, а «Шилкинский школьный вальс» получил приз зрительских симпатий. Тогда я подумал, что, наверное, не зря пишу. Продолжил писать: создал около 10 песен на стихи Валентина Акодиса. Общались письмами, он мне присылал стихи, я писал музыку. Когда стихи и музыка не совпадали, я писал ему, что строчки надо поменять. Потом стали приносить мне стихи. Владимир Мефодьевич Суворов принес — я написал песню, исполнили ее хором. Ему понравилось, сказал: «Когда дети поют — за душу берет!». Военные стихи дал, песня была про Днестр, ее исполняли его сын и жена. Потом были песни на фронтовые стихи, которые принес мне ветеран В.К. Номоконов. Он уверял, что это его стихи. Песни я написал, исполняли их. Позднее я в фильме услышал один из этих стихов в другом музыкальном исполнении. Видимо, слова песни были народные, а фронтовик записал их. Тем не менее песня жила. Мы исполняли ее с Валентиной Куклиной на областном телевидении, участвовали в конкурсе. Свои стихи приносила поэтесса Марина Мыльникова, она печатала их в «Шилкинской правде», я написал несколько лиричных песен. Стихи замечательные и сами ложатся на музыку изумительно.
Музыка у меня рождалась моментально, я постоянно записывал. Стихов особо не было, и я решил писать слова для музыки сам. Начинал обычно с припева сочинять, они уже идут в сочетании с музыкой, я записываю их. Потом идут куплеты. В течение дня я могу написать песню. А вот аранжировку долго делал, песню расписываешь, аккомпанемент делаешь — недели идут. Ставил задачу сделать одну песню от и до, хоть и звучала в голове уже другая новая песня, но я отгонял ее, пока не сделаю предыдущую.
Позже стала музыка в голове появляться ночью. Приходят слова и кусочек музыки, я встаю, быстренько их записываю. К утру припев и куплеты уже есть. Главное, слова, а музыку запоминаю, она звучит. На работу прихожу и быстренько оформляю, как следует.
Корр.: — Какие инструменты наиболее часто звучат в вашей музыке?
А.Г.: — Я очень жалею, что мне Бог не дал способности к технике. Даже в армии не смог служить в ПВО, хотя меня пытались перевоспитать. Но я не технарь, локатор для меня был темный лес (смеется — прим. авт.). Сейчас в школе появилась музыкальная студия, а я в ней ничего не понимаю. Алексей Рыбаков в течение лета сделал в этой студии две мои песни о Шилке. Это как небо и земля: мой баян и тот аккомпанемент. Такая гармония, такие инструменты. Я их переписал на флешку себе, слушаю. У Алексея голос прекрасный, записал изумительно! Однажды я написал песню к рок-фестивалю «Серебряная река». Расписал все для эстрадных инструментов, хотя я их не очень знаю. И Евгений Новиков в программе совместил все. Я послушал и свою аранжировку не узнал, так звучит! И голос у него тоже хороший. Те песни, которые я недавно писал, самые лучшие, потому что пелись лучшими голосами Елены Федосовой и Юлии Глоткиной, а мы аккомпанировали им ансамблем «Грустиночка». От их дуэта у меня душа то сожмется, то разожмется. Детских песен я достаточно написал, к какому-то прошлому юбилею они их готовили с детским хором. Решил записать на цикл детских сказок песни, дал их хору, они исполняли. Периодически сажусь считать, наверное, песен 170-180 написал.
Корр.: — Мне кажется, вы аккумулировали в себе не только музыку, из которой рождаются ваши песни, но и все, что вас окружает. Отсюда и поэзия, и проза, которую вы начали публиковать в нашей газете.
А.Г.: — В последнее время я понял, что большинство песен не будет реализовано, это трудоемкий процесс. И начал писать стихи и прозу — это какие-то истории из жизни моей семьи, знакомых. Рассказ про Федора — это история судьбы моего дяди, фронтовика, который прошел войну с Германией и Японией. Я решил, что обязательно должен рассказать ее. Старался передать все события, но мне кажется, рассказал как-то сухо. Может, читателям и понравится.
Корр.: — В чем для вас заключается счастье? Наверное, это удовлетворение от любимого дела, творчества?
А.Г.: — Я уже говорил, что сомневался и долго не писал песни после первых двух. Но когда конкурс прошел, я понял, что песни и музыка мои нужны. Был случай, что нас пригласили в музыкальное училище и включили музыку из такого набора инструментов, что все преподаватели возмутились. А тот преподаватель, кто включил эту музыку, сказал, что каждая музыка имеет право на существование. И я тогда понял, что мне тоже нужно писать свою музыку. И слушают, и поют эти песни — значит это нравится, значит, не зря пишу. Есть песня на слова Валентина Акодиса «Забайкальская осень». Получилось бы хорошо, если бы ее записали в студии и исполняли. У нее слова проникновенные о Забайкалье. Был бы рад, если бы она жила.
Беседовала
Анастасия АЛЫПОВА
P.S.: 28 октября в Доме культуры г. Шилка пройдет творческий вечер Александра Петровича Говоркова, где вы можете услышать его песни в исполнении шилкинских артистов. Начало — в 13:00 часов.

А как отзываются
педагоги ДШИ г. Шилка о своём коллеге?

Преподаватель музыкального отделения по классу фортепиано Елена Ковальчук: «Я еще в детстве пришла в нашу музыкальную школу и тогда уже познакомилась с Александром Петровичем. Кроме того, он вел уроки музыки и во 2-й школе, где я училась. И когда я вернулась после института сюда, стала его коллегой. В 1978 году Александр Петрович организовал оркестр народных инструментов, и все дети там играли. С ребятишками всегда ладил, его выпускные программы всегда были отличными. Он очень заботливый сын, постоянно навещал своих родных в Митрофаново, пока родители были живы, потом дом и огород проведывал. Утром ездил на велосипеде туда. Сейчас у него тут огород хороший. А как он любит рыбалку и лес! С раннего утра на речке или котлованах, наберет боярки. Природа для него поддержка и вдохновение, потом у него песни рождаются из всего этого. И с Любовью Николаевной ему повезло. Позитивный, порядочный он человек, всегда приятно с ним общаться. Уважительный и ответственный, деятельный. У него в голове всегда столько идей. А сколько песен спели его с хором! И споем еще! Желаю Александру Петровичу здоровья и творчества на долгие годы!».
Директор ДШИ г. Шилка Игорь Аранин: «Я знаю Александра Петровича больше 25 лет. Он мне как отец. Александр Петрович — интеллигентный человек, требовательный педагог. Хоть он и на заслуженном отдыхе, но он приходит к нам, мы продолжаем общение. У него большой архив воспоминаний его отца, исторические сведения о жизни столетней давности. Он это долго собирал. Я знаю, ему хочется, чтобы его песни жили. И мы постараемся это сделать. Мое желание вообще, чтобы он вернулся. Рассчитываю, что будем встречаться на репетициях «Грустиночки»».
Преподаватель хорового пения Елена Простакишина (Федосова): «В 1996 году я поступила в подготовительный класс музыкальной школы. Мы в хоре пели песни Александра Петровича, тогда и познакомилась с его творчеством. Вызывает восхищение его способность сочинять музыку, это надо иметь гениальный ум: нужно подобрать музыкальную мелодию под стих или, наоборот, подобрать слова, положить на музыку. С детьми готовили концерт к его юбилею, говорю: «Вас будет композитор слушать, надо петь правильно!». Они очень удивились и потом по школе ходили и восхищались: «А нас будет композитор слушать, мы будем его песни петь!». В нашем ансамбле преподавателей «Грустиночка» мы играли на многих инструментах, Александр Петрович расписывал партии каждого из нас. Также он много делал работы и с оркестром, в котором играют дети, с каждым разучивал его партии и сводил воедино. Это кропотливый, сложный труд. Как коллега и руководитель ансамбля и оркестра Александр Петрович достаточно мягкий человек, с ним легко договориться. Ему не занимать терпения и трудолюбия, восхищает его преданность делу и малой родине, всю жизнь он отдает музыке. Мне нравится, что он простой в жизни, доброй и широкой души человек. Мы его все уважаем и любим».